Возроди во мне жизнь - Страница 54

— Это очень хорошая партия, — ответила она.

Ей уже исполнилось шестнадцать. У нее была изумительная грудь, длинные крепкие ноги, живые блестящие глаза и уверенная улыбка.

— Эта твоя партия — изрядная сволочь. Семь лет он жил с Хорхиной Летоной, а теперь имеет наглость свататься к тебе — юной, свежей, невинной девочке и по странному совпадению дочери Андреса Асенсио. Ты хоть понимаешь, что ты для них — предмет торга?

— Зачем ты все так усложняешь, мама? Сдается мне, ты просто не хочешь расставаться с Карлосом на целых четыре дня.

— Да при чем здесь Карлос? — отмахнулась я.

— Да я уж вижу, что ни при чем. Ты поедешь кататься верхом? — спросила она, смеясь.

— Не могу. Надо составить меню наших обедов и придумать, чем развлечь гостей.

— Как ты всегда суетишься, — сказала она и удалилась, стуча каблучками.

Пятнадцать лет назад я была такой же, как Лилия. Когда я начала перво-наперво думать о том, что ему приготовить, а потом уже о собственном желании покататься верхом?

Я позвонила в Пуэблу, чтобы поговорить с Матильдой, нашей поварихой, и попросила ее приготовить на ужин филе с перцем пасилья.

— Не слишком ли это тяжелое блюдо для ужина, сеньора? — усомнилась повариха, она любила меня поучать.

Я почти всегда в конечном счете с ней соглашалась, признавая ее правоту и охотно предоставляя ей решать проблемы, но сейчас решительно настаивала на филе.

— Но лучше ли цыпленка с пряными травами? Генерал его очень любит.

— Приготовь филе, Матильда.

— Как прикажете, сеньора, — ответила она.

Эта женщина была слегка влюблена в Андреса. Она была примерно моего возраста и имела сына, он жил с бабушкой в Сан-Педро. Однако выглядела она почти старухой. У нее не хватало двух зубов, к тому же она не соблюдала диеты, не утруждала себя гимнастикой и не пользовалась дорогими кремами. Поэтому она выглядела на добрых двадцать лет старше меня. Она никогда меня не любила и имела на это полное право. Хотя меня всегда удивляло, с какой стати я с ней всё еще сражаюсь.

Я сидела возле телефона, задумчиво разглядывая свои туфли, когда в прихожую вошел Карлос с чемоданом в руке.

— Выезжаем в двенадцать? — спросил он.

Я не ответила, а бросилась в свою комнату, чтобы поправить прическу. Надела брюки, надушилась и подкрасила губы. После этого я вернулась в гостиную, но там его уже не было.

— Все ушли в игровой салон, — сообщила Лусина.

— Ты уже готова? — спросила я. — А дети?

— Мы все готовы, сеньора.

Бильярдная помещалась в глубине сада. Все наши дома были настолько огромными, что впору было бы ездить на машине. Я пересекла сад и вошла в бильярдную, где Андрес и Карлос гоняли шары.

— Посмотрите на часы, сеньора, — произнес Андрес. — Я велел тебе быть готовой к часу.

— Так я уже готова. Это Лили до сих пор копается. А кого ты еще пригласил?

— Только депутата Пуэнте с женой. Хочу, чтобы они тоже отдохнули, — ответил Андрес, посылая мяч в лузу. И промахнулся. — Сам знаю, что не умею играть, — сказал он. — А ты что стоишь, как курица? Беги, собирай детей. Нам понадобятся три машины. Одну поведет Хуан, другую — Бенито. А кто поведет третью?

— Могу поехать на собственной машине, — предложил Карлос.

— Замечательно, — ответил Андрес. — Ты, Каталина, поедешь с ним. Возьмете с собой Лилию, детей и няню. Мне совершенно не хочется слушать вашу болтовню о всякой домашней ерунде. Думаю, Карлосу будет легче это пережить, ведь он свободный мужчина, ему эти разговоры еще не набили оскомину. Остальные девочки и Октавио поедут с Бенито. И чтобы выехали не позже двух. Все поедут в одно время. мы отправимся следом. И проследи, чтобы Лилия не притащила с собой брюки и купальник. И чтобы взяла нужное платье, потому что вечером мы ждем в гости семью Алатристе.

— Значит, ты уже все решил? — спросила я.

— Да, решил. И нечего говорить со мной в таком тоне. Это моя дочь, я должен заботиться о ее будущем. А ты не встревай.

— Значит, когда тебе это выгодно, она — твоя дочь, а когда невыгодно — наша общая? Когда ей было десять, ты все уши мне прожужжал, что я должна стать ей родной матерью. А теперь, значит, она — только твоя дочь?

— Потому что пришло время устроить ее будущее, а это потруднее, чем вытирать сопли и помогать делать уроки.

— Я не позволю ее принуждать, — заявила я.

— Не волнуйся, я выдам ее замуж за человека, который ей по душе.

— Почему бы тебе не выдать за него одну из двух старших? — спросила я.

— Да уж так вышло, что эта оказалась самой красивой.

— А зачем Эмилито красавица? Он вполне мог бы жениться и на Марте.

— Ну конечно, Марту ты меньше любишь.

— Ну да, я люблю ее меньше, и она самая старшая. А Лили — просто бедная глупая девочка.

— Ей сейчас столько же лет, сколько было тебе, когда мы поженились.

— Но сынок Алатристе — полный придурок. Кем бы ты ни был, но отец никогда не указывал тебе, что делать.

— Я не знал отца, который дал мне жизнь. Бедной маме пришлось хлебнуть горя, и прошу, не заставляй меня возвращаться к этой истории. В конце концов, только к лучшему, что будущее Милито обеспечено, так лучше для Лили. Ты ударишь наконец, Вивес?

— Я жду, пока вы закончите выяснять отношения.

— Нечего нас ждать, придурок, бей по шару. Мы спорим лишь для того, чтобы как-то скоротать время, пока твоя очередь бить, а то бы я не тратил времени на разговоры с этой сеньорой, которая всех задерживает. Ей бы следовало стать адвокатом. «Капелька меда», как называл ее папаша. Представляешь, братишка? Бедняга дон Маркос и не знал, какова на самом деле его дочурка!